Травма с маленькой буквы "т"

Автор: Александра Гриева
В последние годы разговоры о феномене психологической травмы звучат все громче и чаще — в русскоязычное поле приходит большой западный тренд и травматерапия начинает формироваться как отдельное направление помогающей работы, сочетающее в себе разговорные и телесные практики.

Понимание травмы расширяется, уточняется и становится более детальным; если раньше это было что-то, свойственное скорее ветеранам войны, чем обычным людям, то сейчас становится все более очевидным, как травма может пронизывать всю жизнь человека, даже если он не получал никакого из ряда вон выходящего опыта.
Мы учимся вербализировать свой опыт, учимся называть словами то, что с нами произошло. Мы учимся давать вещам точные имена.

Это непросто, потому что у нас нет привычки это делать. Зато у нас есть привычка молчать. Оставаться один на один со своей болью, потому что никто никогда не признавал ее как боль. Привычка преуменьшать разрушительный эффект событий, которые нас коснулись.

И если с "большими" событиями все вроде бы понятно, мы ощущаем их весомость - пережить нападение, угрозу жизни, насилие и т.д., — то с событиями "маленькими" и едва заметными дела обстоят немного сложнее.
Что такое травма с маленькой буквы "т"
Травма с маленькой буквы "т" или "small 't' trauma" — это события, которые часто не принято считать чем-то особенным, не принято часто даже называть словом "событие", но которые способны по капле отравлять повседневную жизнь, перепрошивать наше ощущение от самих себя и от мира, в котором мы живем.

Это можно сравнить с ежедневными микродозами яда, вызывающими привыкание, или с китайской пыткой водой: эффект от единичного воздействия незаметен, несуществен, но при системном воздействии истощает нашу резильентность [способность выдерживать и справляться], изменяет сознание так, что мы перестаем понимать, где реальность, а где наше представление о ней.

Ловушка таких воздействий в том, что формально ничего страшного может не происходить, мы не всегда можем привязать свое состояние к какому-то конкретному событию или увидеть весь объем этих "капель" — наш организм так устроен, что любая продолжительная боль очень скоро притупляется, чтобы не истощать органы чувств и нервную систему [это может быть знакомо тем, кто делал татуировки или проходил через постоянные медицинские вмешательства - в какой-то момент ты просто перестаешь чувствовать].
Наиболее частыми вариантами такой травмы можно назвать
эмоциональное пренебрежение, игнорирование
Вроде бы ничего не происходит, но в этом-то и проблема. Люди, выросшие в обстановке, где их человечность и эмоциональные потребности систематически игнорировались, могут обретать чувство бессилия и ненужности. Это может не достигать чудовищных масштабов — но сколько раз человеку достаточно получить игнор, чтобы больше не пытаться о чем-то просить?
буллинг
Травля может также не достигать какого-то критического объема, но каково это приходить каждый день в обстановку напряжения и неприятия, не имея возможности из нее выйти? Даже неявный и не очень активный буллинг способен оставить на душе человека глубокие раны, которые могут впоследствии окрашивать всю его жизнь.
газлайтинг
Газлайтинг тем и хитер, что в нем как будто нет "состава преступления". Это "всего лишь мнение", это "тебе показалось", это "я не это имел/а в виду". Находясь в атмосфере газлайтинга, мы постепенно теряем ощущение логики происходящего и причинно-следственных связей — теряем душевные и телесные ориентиры и связь со своим внутренним состоянием.
развод
Развод, потеря близких друзей и других значимых связей может быть очень болезненной, в то же время это настолько рядовая история, что нам может казаться стыдным говорить про это как про что-то особенное [а нашим близким может хотеться, чтобы мы поскорее "справились"]. В итоге многие подобные события проживаются людьми в одиночестве.
появление младших братьев и сестер
Помимо потери ощущения собственной эксклюзивности [с которой ребенок постепенно научается справляться], появление сиблингов может быть сопряжено с увеличением груза ответственности, который ложится на плечи старшего ребенка. Многие люди, относясь с любовью к членам своей семьи, все же признают, что появление младших поставило их в условия, к которым они не были готовы.
атмосфера конфликта в семье, школе или на работе
Атмосфера между людьми подобна любой другой среде обитания — и если эту среду что-то систематически отравляет, плохо от этого становится всем обитателям. Наше тело инстинктивно сжимается при попадании в такую обстановку, дыхание урезается, и чем больше времени мы в ней проводим, тем больше наше тело и психика привыкают к этому съежившемуся, напряженному состоянию.
болезнь близкого человека
Свидетельствование угасания значимого человека, даже если мы не проводим все время у его постели, может значительно истощать нервную систему и нашу способность справляться с трудностями. Несерьезные, но постоянные болезни близких, особенно детей, могут скапливаться в ощущение беспомощности перед ударами судьбы и неспособности что-то с ними сделать.
переезд
Переезд и тотальная смена обстановки могут оказать огромное влияние как на взрослых, так и на детей. Даже если переезд был спланированным и желанным [а тем более если нет], переворот всего устава жизни, часто новый язык и объем важных дел, которые надо сделать одновременно, способен выбить почву из-под ног даже у опытного в этой теме человека.
неверность и предательство
Здесь казалось бы все очевидно, но мне хотелось бы добавить весомости переживанию потери доверия там, где оно раньше было. Определение травмы как потери контакта со значимыми людьми здесь оказывается как нельзя кстати. Любая такая потеря подрывает дальнейшую веру в безопасность и питательность отношений, отдаляя человека от его окружения, разрушая возможность построения значимых связей.
бедность и финансовые проблемы, жизнь в неблагополучном районе
Жизнь в режиме постоянного выживания истощает запасы устойчивости организма. Невозможность оплатить нужные медицинские услуги, приобрести предметы базовой необходимости, плохая еда, постоянный высокий уровень стресса и непонимание как из этого выбраться способны создать нисходящую спираль безысходности, даже если человек к этому привык и эти переживания ушли в фон. Бедность — не порок, но совершенно точно вид травмы, шлейф от которой тянется годами.
травма свидетеля
Наша психика способна воспринимать события, которые происходили не с нами, так, будто это наш собственный опыт. Свидетельствование чужих страданий способно рождать ощущение собственной беспомощности или даже вины ["я ничего не мог/ла сделать"]. Травме свидетеля часто подвержены люди, по роду профессии наблюдающие чужие страдания, — спасатели, пожарные, врачи, психиатры и психотерапевты, работники ритуальных услуг, социальных служб и т.д.
социальная изоляция, непредсказуемость будущего, слом существующей парадигмы
Не с целью добавить хайпа, но скорее нормализовать все то, что случилось со всеми нами в последние два года. Крушение привычного мира сильно ударило по психике людей и субъективному ощущению предсказуемости и контроля над своей жизнью [хотя безусловно есть многие, кто нашел для себя плюсы во время карантина]. Даже если для кого-то это время обошлось без трагических потерь, вынужденная изоляция и невозможность свободного перемещения, невозможность работать из-за закрытия детских садов и школ и другие прелести карантина прошлись катком по нашей системе саморегуляции, и эффект от этого будет держаться еще долго. По большому счету не важно, в плюсе мы оказались или в минусе - сам по себе объем перемен вышел беспрецедентным, и одно это уже можно засчитывать за фоновую, невидимую травму.
Все эти события могут не подразумевать насилия, смерти, физической или психологической угрозы, но при этом несут значительные негативные последствия, подкрепляя ощущение беспомощности и не давая уму и телу почувствовать себя в безопасности. Все это и любые подобные состояния может считаться травмой с маленькой буквы "т".

Сложно назвать такую травму травмой, потому что при пристальном взгляде она начинает рассыпаться на множество осколков, каждый из которых выглядит посильным — но проблема в том, что их слишком много и все вместе они превышают нашу способность справляться.
Как может проявляться скрытая травма
Примеры ниже справедливы и как часть общей картины "больших" травм, при этом разумеется не стоит ставить знак равенства между чем-то из этого списка и травмой. Пусть это будут скорее ориентиры, позволяющие обратить больше внимания на какие-то состояния или паттерны поведения, которые в обычной жизни мы склонны не замечать или не придавать им большого значения.
Все эти пункты являются разным выражением т.н. дисрегулированного состояния — физического и психологического дисбаланса, заставляющих ум и тело существовать в истощающем, неоптимальном режиме. Это состояние не возникает случайно или само по себе — ему свойственно появляться на местах травмы, подобно тому как смола появляется на месте, где топор ударяет в дерево.

Итак, невидимая травма может выглядеть…
— как слишком сильные или наоборот слишком спокойные реакции на события, неконгруэнтные ситуации [как слезы от неправильного оттенка кадиллака или, наоборот, чересчур спокойное принятие шоковых событий]

— как хронические или острые проблемы со сном, пищеварением, кожей, сердцем, дыханием, давлением, мочеполовой и иммунной системами, уровнем сахара в крови

— как расстройства пищевого поведения, зависимость от сладкого, газировок, алкоголя, или наоборот чересчур строгий режим питания и физической нагрузки, не соответствующий образу жизни человека [если вы Хью Джекман, готовящийся к роли росомахи, то десерт вам может быть действительно запрещен]

— как различные "измы": алкоголизм, шопоголизм, сексоголизм, трудоголизм и т.п.

— как стремление к рискованным активностям, помещению себя в заведомо небезопасные условия как способ почувствовать себя живым [включая незащищенный секс с незнакомцами, прием неизвестных препаратов и прочие атрибуты обычной вечеринки девяностых]

— как лень и ощущение, что необходимо себя подгонять, чтобы выполнять базовые активности; ощущение что ничего не будет сделано если насильно не разогнать себя до космических скоростей

— как любые иные виды самонасилия и самоненависти, стыд за свое тело, самоунижение на словах или на деле

— как ощущение не своей жизни, беспричинная тоска, ощущение себя неживым, ощущение нереальности мира

— как сложности в базовой ежедневной коммуникации, как постоянные перепады между эффективной социальной адаптацией и ее отсутствием

— как ощущение беспомощности, бессилия перед вызовами жизни

— как ощущение "мне никак", "я ничего не чувствую", неразличение эмоций и чувств

— как перманентно холодные конечности и иные проблемы с кровообращением

— как хроническое напряжение определенных мышц и частей тела - шеи и верха спины, лица и челюсти, крестца и тазового дна, района солнечного сплетения

— как сложности с удержанием внимания, витание в облаках

— как ощущение, что любые полученные знания и умения проваливаются сквозь пальцы

— как общая телесная раскоординированность, ощущение что мое тело мне не принадлежит, предметы падают из рук

жестокость по отношению к другим живым существам, бесчувственность к природе, загрязнение окружающей среды

ощущение себя отделенным от мира и людей в нем, сложность в построении близких значимых связей [социофобия и социальная неуклюжесть в последнее время, благодаря сериалам, обрели больше валидации и некий флер очарования - что безусловно неплохо, но при этом отсутствие значимых связей с другими людьми является как следствием, так и усилителем дальнейшей травмы; с точки зрения нервной системы в этом нет ничего очаровательного].
Археология травмы
Возможно такое, что человек обнаруживает у себя симптомы травмы, не имея в своей истории травматических событий. Здесь могут работать различные механизмы, например:
    1. Довербальная травма, произошедшая настолько рано, что события того времени еще не могли сложиться в сознании человека в слова и историю. Человек также может не помнить или не знать контраста до и после, как это происходит в случае с травмами во взрослом возрасте ["я никогда не буду прежним" здесь не работает, потому что отсутствует само знание об этом "прежнем"].

    2. Вытеснение, когда психика оказалась не в силах справиться с тем, что произошло, и вытеснила это из сознания.

    3. Отсутствие терминологии. Наше сознание устроено так, что оно нуждается в словах, в назывании вещей и понятий. Если раньше не было слова для обозначения газлайтинга, это не значит, что не существовало самого газлайтинга. С понятием травмы та же история — если раньше это не называлось никак, это не значит, что отсутствовал сам феномен.

    4. Другая эпоха и понятие нормы. "Раньше все так жили и ничего" — нормы прошлого могут оказаться совсем не применимы к настоящему. Если раньше было социально приемлемо [а порой даже одобряемо] бить детей, то сейчас это не так. Это не означает, что раньше все были выносливее и здоровее — это означает, что жизнь была тяжелее и физическое и психологическое благополучие было доступно лишь единицам.
    Обнаружив у себя какие-то из симптомов травмы, и не имея при этом возможность сопоставить это с событиями из своей жизни, можно посмотреть на это как на возможность лучше себя узнать, по-иному увидеть некоторые вещи, переосмыслить какой-то свой опыт.

    Даже если ответы не приходят, это в любом случае повод позаботиться о себе — в конце концов, иногда нет большой разницы откуда именно возникла царапина на коленке, важным оказывается создание условий для ее заживления.
    Вопрос терминологии
    В современном дискурсе можно разделить два способа определения травмы — один условно академический и медикализованный, второй более бытовой и повсеместный [но оттого не менее, а возможно даже более весомый].
    Травмой в первом случае будет называться диагностированное ПТСР:

    "Определение травмы в DSM-5 подразумевает реальную смерть или ее угрозу, серьезные повреждения или сексуальное насилие. Стрессовые события, не включающие в себя моментальную угрозу жизни или физическому здоровью, такие как психологические стрессоры (например, развод или потеря работы) не считаются травмой в этом определении" [ссылка].

    Во втором случае, который относится к этой статье, травма рассматривается как состояние, вызванное адаптацией нервной системы к стрессорам, которые оказались за пределами ее способности к регуляции. Если сравнить это с физической травмой, то это как неправильно заживший перелом, под который вынуждено подстраиваться все остальное тело, и адаптация к которому порой обходится довольно "дорого" — в виде боли там, где ее могло бы не быть, или неоптимального распределения усилий на "обычные" дела.
    Обилие слова "травма" в статьях, книгах и постах может вызывать неприязнь [и это понятно, вряд ли кто-то хотел бы ощущать себя "травмированным", а также смотреть на других людей через призму их "травмированности"] — в то же время это лишь емкое слово, которым пользуются в профессиональных кругах помогающие практики, но которое для себя можно переформулировать так, как чтобы оно вызывало нужный отклик.

    Я лично не очень люблю слова "травма" и "стресс", потому что они часто звучат как что-то не совсем понятное, не вызывающее тот внутренний отклик, который позволил бы почувствовать, что стоит за этими понятиями. Вместо этого я пользуюсь определениями, которые могут быть понятны совершенно любому человеку, независимо от бэкргаунда, профессии и знаний о травме. Разрушительный, невыносимый, чрезмерный опыт. Событие, которое до сих пор вызывает эмоции так, будто происходит сейчас. Ощущение, что я не справляюсь, не вывожу. Событие, после которого я никогда не буду прежним. Мне кажется важным найти то определение, на которое откликнется ваше тело и душа — и совершенно не важно, что именно это будет. Важно найти своему переживанию подходящую словесную форму.
    Плохая и хорошая новости
    Плохая новость в том, что травму не видно физически [что-то конечно видно, если знать куда смотреть, но все же это не явное физическое увечье]. Возможно, если бы мы могли видеть, насколько некоторые части нас были ранены, то мы бы относились друг к другу намного бережнее. Но поскольку это не так, бывает действительно сложно сместить фокус внимания и начать смотреть в "невидимое" поле человеческого опыта.
    [И здесь на самом деле я ощущаю что-то вроде подъема и бесконечного удивления тому, как мы устроены, — ведь для того, чтобы узнать друг друга, нам необходимо говорить, сонастраиваться, идти на контакт, пытаться почувствовать что происходит в душе другого человека. Противоядие от травмы - это значимый контакт с людьми рядом].
    Хорошая же новость в том, что травму не видно физически. В отличие от неправильно сросшейся кости мы можем заново срастить те части своей души, которые годами были срощены неправильно. У нас есть нейропластичность и способность постепенно смягчать и переобучать свой ум, выходить из многолетних застреваний, заново узнавать самих себя. Это дает шанс на более хорошую жизнь.
    Александра Гриева
    Александра Гриева

    Руководитель и тренер курса "ТРАВМА-ИНФОРМИРОВАННОСТЬ И ЭТИКА: правила работы с людьми в 21 веке".
    Trauma educator, эмбодимент-практик, соматический терапевт, персональный тренер [Polestar Pilates USA, GGS-1], танцор, практик TRE [Tension&Trauma Release Exercises]
    Поделиться статьей
    Подписка на новости проекта
    Подписка на новости проекта
    Мы пишем вам два раза в неделю, делясь новостями, возможностями и вдохновением
    (c) image: "Impressions, Applied" Photographer Jakob Müller-Meernach. Illustrator Masha Reva.